Иногда
кажется, что весь мир против тебя, и даже твое тело. Груша думала
именно так.
Груша жила в Саду-Огороде – кругом обитали всякие разные
фрукты-овощи, у которых была своя, полная событий и приключений
жизнь. Фрукты-овощи встречались и расставались, создавали семейства
и виды, наливались соками и увядали, время от времени создавали
коалиции через какой-нибудь супчик, часто варились в одном котле,
погружались в сладкую жизнь в виде варенья и даже порою перекрестно
опылялись.
Но Груша во всем этом природном круговороте не участвовала. Груша
все больше пряталась в тени и укрывалась в густой листве. Дело в
том, что она страшно не любила свое тело – неуклюжее и несуразное,
узкое сверху и массивное в основании, какое-то чересчур водянистое,
кажется, пальцем ткни – сок так и брызнет… или ямочка останется… в
общем, все плохо.
Если ей доводилось увидеть свое отражение, она старалась поскорее
отвернуться, до того ей не нравилось то, что она могла наблюдать.
«Ну и фрукт!», — часто неодобрительно думала она о себе (она вообще
собой довольна бывала крайне редко!). А на улице настроение
портилось у нее еще больше: на глаза попадались девочки-персики,
ядреные краснощекие яблочки, цветущие миндалевидные красавицы, и
все они были однозначно лучше Груши. Кстати, многие из них
прогуливались под ручку с мальчиками-лимончиками,
мужичками-кабачками, молодцами-огурцами, а кое-кто с важными
перцами или с изысканными заморскими патиссонами. Это было обидно,
потому что Груша ни с кем под ручку не ходила – грузный низ
мешал. Ну, она так думала, что мешает. Она очень, очень
хотела в корне измениться, стать другой – тонкой, изящной, легкой –
как бабочка! Или хотя бы длинной и стройной, как морковка…
Однажды она обратилась к тетушке Тыкве – та потихоньку занималась
знахарством, целительством и гаданием на свекольной ботве и имела в
Саду-Огороде очень весомый авторитет.
- Я… я как-то плоховато выгляжу, — робко сказала она. – Не нравлюсь
я себе…
- Девочка моя, диета, правильный водный режим и солнечные ванны –
вот что тебе поможет! – лениво проронила тетушка Тыква. – Каждая
уважающая себя Груша должна заботиться о внешности. Начинай и
ты!
Груша села на диету, стала пить много воды и старательно
подставлять солнышку бока (ну, разумеется, когда никто не видел –
так-то она стеснялась выставлять свое уродливое тело напоказ). Но
ничего не произошло, даже еще хуже стало – ее и без того увесистый
низ, казалось, еще больше округлился и увеличился.
- Тетушка Тыква! – в панике воззвала Груша. – Смотрите, какой
ужас!
- Какой такой «ужас»? – удивилась тетушка Тыква. – Очень
симпатичная Груша… Вижу, занималась собой… Хвалю!
- Да какое там «симпатичная»? – возразила Груша. – Еще хуже стало!
Не фигура, а… а… просто чудовищная груша! У меня внизу – полный
отстой! То есть застой…
- Детка, да ты в самом соку, просто красавица! Такая, какой тебя
природа создала.
- Неправильно она меня создала, — трагично вздохнула Груша. –
Ошиблась на мне природа…
- Природу поправлять – это не ко мне, это к мичуринцам и прочим
биогенетикам, — лениво перекатилась на другой бок тетушка
Тыква. – По-моему, у тебя не внизу, а в голове полный отстой… То
есть застой.
- Грубиянка! Шарлатанка! – чуть не плача, шептала Груша себе под
нос после этой аудиенции у этой, так сказать, целительницы. –
Надо настоящего специалиста поискать!
За этим дело не стало: во Саду-Огороде объявился залетный врач
Грач. Вот к нему и направилась Груша на консультацию.
- Кра… кра… красавица моя! С чем пожаловали? – приветствовал ее
врач Грач.
- Да вот… Фигура у меня того… порченая.
- Да ну? Это серьезно! Дайте-ка я вас осмотрю, — и Грач принялся
производить над Грушей всяческие манипуляции.
- Откуда же она порченая? – наконец, высказался он. – Ни гнильцы,
ни червоточинки! Вполне здоровое грушеобразное тело.
- Вот именно! – воскликнула Груша. – Именно грушеобразное! Но
почему???
- Кра…кра…крайне странный вопрос! Это же очевидно! Потому что так
исторически сложилось, — удивился врач Грач.
- Нет! Я чувствую, просто знаю, что на самом деле я должна быть
другой, — заявила Груша. – Это не мое тело! Оно мне чужое!
- Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался врач Грач. – С этого места
поподробнее! А чье же это тело, если не ваше?
- Я не знаю, — мрачно сказала Груша. – Когда я была маленькая, то я
себе нравилась. А потом выросла и перестала нравиться.
- А как же вы к себе относитесь?
- Я себя ненавижу, — призналась Груша. – Давно уже. С тех пор, как
стала такой… грушеобразной, а ведь это я еще совсем зеленая была. Я
из-за этого стесняюсь и прячусь. Меня даже воробьи дразнят: «Висит
груша – нельзя скушать». Я такая несчаааастнаяаааа!!!! – совершенно
расстроилась Груша.
- Ах, так вот в чем дело! – разинул клюв врач Грач. – Ну, тогда я,
пожалуй, знаю, в чем причина, и даже диагноз готов поставить.
- Какой? Какой? – встрепенулась Груша. – Чем же я больна?
- Нелюбовью к себе! – объявил Грач.
- А разве такая болезнь бывает?
- Еще как бывает! С нее и все другие болезни начинаются, — со
знанием дела доложил Грач.
- Это как же? Я не поняла, — огорчилась Груша.
- Вам известно, что каждое живое существо в природе проходит не
один жизненный цикл, а великое множество?
- Я слышала об этом.
- Ну так вот: похоже, вы уже много жизненных циклов к себе плохо
относились. Не любили свой облик, критиковали, а со временем и
возненавидели. И этот печальный факт стал для вас настолько
привычным, что укоренился на генетическом уровне. Теперь это
устойчивый признак, который с каждым перерождением только
усиливается. Вот поэтому у вас такие обширные, я извиняюсь, бедра.
Хотя, на мой взгляд, очень даже аппетитно.
- Но-но! Вы меня, пожалуйста, не склюйте ненароком, — обеспокоилась
Груша. – Аппетитно… Скажете тоже… Вы лучше скажите, как мне все
поправить!
- Могу посоветовать одно: начать думать о себе хорошо! Не
критиковать, а хвалить. Не мучить, а поощрять. Почаще говорить себе
комплименты. Такая вот селекционная работа. И не стесняться себя!
Вы – такая, какая есть, и имеете полное право на процветание в
своем Саду-Огороде.
- И что… Я от этого стану стройной? – недоверчиво спросила
Груша.
- Это возможно. Но даже если и нет – по крайней мере, будете
гораздо счастливее! А то разве это дело, когда даже воробьи
дразнят?
- Ну, не знаю, не знаю, — с сомнением проговорила Груша. – Мне бы
хотелось как-нибудь радикально…
- Ну не куски же с вас срезать? – изумился врач Грач. – Если
кусками – то это уже в компот, а вы, как я понимаю, до компота еще
не дозрели.
- Это уж точно, — согласилась Груша. – Ладно, большое спасибо,
пойду производить научные опыты и селекционную работу.
Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. Много времени
понадобилось Груше на ее опыты. Да вот сами посудите: если кто-то
привык себя ненавидеть, разве можно вот так, махом, начать себя
любить? Но Груша твердо решила пробовать, и с течением времени у
нее пошли успехи. Сначала комплименты себе звучали как форменные (а
вернее, бесформенные!) издевательства, а потом ничего, привыкла,
даже верить стала в то, что она и правда в чем-то красавица. Скажем
по секрету, она консультировалась у Бабочек, а те уж точно знают
толк в любви к себе, и Грушу обучали искусству самокомплиментов с
большой охотой. Груша даже стала высовываться из листвы и принимать
участие в жизни Сада-Огорода. Она, правда, все еще стеснялась и
румянилась от смущения, но это ей даже шло.
- Ты, смотрю, похорошела, — заметила тетушка Тыква. – Такая славная
грушка, мммм… Наверное, за ум взялась? Что, кончился
застой-отстой?
- Ну, можно и так сказать, — не стала вдаваться в подробности
Груша. – Процветаю вот потихоньку.
- А повышенная грушевидность уже не волнует?
- Не очень. В конце концов, это присуще моему виду, — сдержанно
отвечала Груша.
Ночью, когда весь Сад-Огород засыпал, Груше приснился сон. Ей
явился Садовник, который ласково погладил ей бочок и сказал: «Вот,
молодец какая, и сочная, и гладкая! Прямо медовая! Хорошо,
что голову свою от заморочек освободила, это тебе на пользу пошло.
Расти-наливайся, а уж я тебя всегда и полью, и удобрю, и вообще
горжусь тобой!». «А когда же я стану стройной, как морковка?», —
хотела спросить Груша, но не спросила, почему-то расхотелось.
А знаете, почему? Дело в том, что в последнее время Груша
подружилась с Жаном Баклажаном, который ей очень нравился, так как
очертаниями чем-то был похож на саму Грушу. И эта дружба постепенно
обещала перерасти во что-то гораздо большее… Может, даже в
устойчивый альянс! И если уж Жан Баклажан полюбил ее в виде груши,
то еще неизвестно, понравится ли ему тощая морковка…
«Надо же, надо было сразу полюбить себя, и жизнь бы давно
наладилась!», — думала Груша. «Ах, Грушенька, какая же ты
хорошенькая!», — шелестели крыльями знакомые Бабочки, и это было
приятно. «Висит Груша для нового мужа», — дразнились нахальные
воробьи, и она была вовсе не против.
Вот такая история произошла во Саду ли, в Огороде, а теперь и вы ее
услышали. Кстати, вы сегодня сколько комплиментов себе выдали? Как,
еще и не начинали??? Так что же вы сидите, сладкие мои? Вперед, и
помним – все у нас получается, когда мы пребываем в гармонии с
миром и собой!
Автор: Эльфика